Мустафаев Исмаил Сейбалиевич

Шоферская карьера началась у Исмаила Мустафаева еще до армии.

Семья жила не богато в небольшом приграничном городе.

Он помнит, как в конце 1979 года после ввода советских войск в Афганистан, работники военкомата Намангана ночью по тревоге мобилизовывали в армию «партизан» - мужчин прошедших срочную службу и находившихся в тот момент в запасе. Их поднимали с постели, грузили в большие «Икарусы» и срочным порядком, выдав форму и оружие, отправ­ляли в Афганистан.

Исмаил начал свою службу водителем у генерал-майора Александра Агудова - заместителя командующего по тылу Гене­рал не жалел себя, полностью отдаваясь службе, несколько раз переболел гепатитом. Когда его комиссовали, на его место прибыл новый начальник со своим водителем, а рядовой Мустафаев пересел за руль грузовой машины.

Собственно, именно таким образом в один из дней будучи водителем большегрузного КамАЗа, вместе с очередной партией призывников и «партизан» он и попал в Афганистан.

Его полевая дивизия находилась в городе Кундуз, там же и 149-й артиллерийский полк и военный аэродром. Эти объекты располагались на возвышенном плато над городом, который рас­кинулся в долине.

Исмаил неплохо владел узбекским и таджикским язы­ками, которые схожи с наречиями местного населения, поэтому иногда ему даже приходилось выполнять роль переводчика. Но в основном он крутил баранку КамАЗа из порта Шерхан в Кун­дуз и обратно. Груз был мирным - лес, уголь, продукты, гума­нитарная помощь и т.п.

По официальным сообщениям, мы помогали афганцам в строительстве новой жизни и борьбе с мятежниками, а между тем мы помогали людям, которые очень недоброжелательно относились к нам.

Дело доходило до того, что каждый раз, проезжая через город или кишлак, водители старались проскочить его как можно быстрее.

Например, когда автоколонна двигалась мимо скотного базара, расположенного на окраине Кундуза, то со стороны базара, прямо из толпы, ее обстреливали. Как правило, колонна обычно представляла из себя 60-70 КАМазов и 2-3 БТРа в голове и в хвосте, а в воздухе обязательно пара вертолетов.

Дороги узкие. Случись перестрелка или авария, колонна останавливается, а значит, тут же перекрывается все движе­ние. А это - отличная мишень для прямого ее расстрела. Вот и получалось, что афганцам (как будто мирным гражданам) можно было в упор расстреливать советские машины и солдат, а нашим ребятам по приказу командования было запрещено открывать огонь. На этом базаре всегда было очень много народу,

считалось, что в случае перестрелки могли пострадать де­сятки ни в чем не повинных людей.

Как же поступить? Русский, как известно, долго терпит, но быстро запрягает. Поэтому в скором времени наши танки и БТРы сравняли с землей злосчастный базар. Но и после этого «мирные афганцы» не успокоились. Обстреливать проходящую по городу колонну машин стали из окон и чердаков жилых домов.

Вообще Кундуз остался в памяти Исмаила как город очень агрессивный. У тех, кто там служил, сложилось даже такое понятие: афганское время - 16 часов. Дело в том, что после 16-00 было крайне небезопасно находиться вне территории гарнизона. Если давали задание перевезти грузы в другие города или кишлаки, продолжительность пути рассчитывалась таким образом, чтобы к 16 часом непременно быть на месте и, не приведи Господи, остановиться или заночевать вне расположения советских частей. Позже 16 часов никто не выезжал -из гарнизонов. Все самолеты и вертолеты, которые размещались на аэродроме Кундуз, к этому времени дружно поднимались в воздух и улетали в Союз. А утром возвращались обратно.

Исмаил вспоминает: «Мы все время чувствовали, что нахо­димся под прицелом.

Когда довелось служить в кишлаке Кишим, случай произошел. Наш гарнизон размещался на небольшом плато, которое примыкало к почти отвесным горам. Помню, как на 7 ноября наш командир, лейтенант Тарасов, построил всех на плацу. Он хотел поздравить личный состав с праздником. Внезапно с гор по строю ударили из гранатомета. К счастью, никто не пострадал, но торжественного поздравления не получилось.

Надо отметить, что у душманов оружие и техника были хорошие, в основном американские. Но сначала они не умели с ним обращаться. Это уже потом их научили иностранные со­ветники. Что касается методов ведения боя, то в основном душманы действовали исподтишка, внезапно.

Во время рейдов, когда отбирали у населения оружие (а они его очень любят, мальчишки воспитываются на культе оружия), чего только ни находили. Встречались поистине уни­кальные экземпляры времен Октябрьской революции - 3-ли- нейки, карабины, револьверы и даже крошечные дамские пис­толетики, которые запросто помещаются в сигаретной коробке.

Афганцы - народ многонациональный, воинственный, в стране культ племен, которые враждуют веками. Часто коман­дование советских войск помогало местному населению ору­жием для охраны и обороны от нападений душманов. На самом деле они воевали и с «мятежниками» (то есть мееду собой), и с русскими, и между племенами. Убивали людей, отбирали иму­щество, скот. Не случайно после ввода советских войск насе­ление страны разделилось на «наших» и душманов. Поэтому те, кто провозгласил поддержку нового режима, просили по­мочь оружием и техникой, чтобы на самом деле обороняться и разбираться с давнишними личными врагами.

Я два года прослужил в Афганистане рядовым. Слава Богу, судьба миловала - ни ранений, ни контузий. Когда после окончания срочной службы возвращался домой, в Союз, то смог уехать только на третьи сутки. Военные самолеты переправляли прежде всего раненых и больных. Представьте себе большой самолет, внутри которого убраны сиденья и все пространство оборудовано стеллажами для носилок в 6 рядов высотой. С горем пополам улетел в Термез на вертолете, а когда попал на железнодорожный вокзал, впечатление, как в кино про войну - вокруг одни военные, с оружием. Все вагоны забиты ранеными и больными гепатитом. Билетов нет на несколько суток вперед. Помог какой-то майор. За приличное вознаграждение он предложил место на грузовой полке в купе, в котором ехали четыре больных гепатитом в тяжелой форме.

Несколько слов хочу сказать о взаимоотношениях между людьми там, в Афганистане.

Со мной служили призывники очень многих национальностей.