Мартыненко Валерий Федорович
Кандагарская земля - желтый песок, под которым, кажется, в несколько слоев лежат раскаленные угли. В первый раз Валерий Мартыненко ступил сюда за два дня до своего профессионального праздника. Общевойскового - 23 февраля. У каждого военного был и свой, «по гражданке» можно назвать отраслевой праздник, или специализированный. У него, артиллериста, -19 ноября. А этот главный.
Два дня и - два года, срок его «командировки». Мелькнула мысль, что, может, не случайное совпадение, и должен выжить...
И тут же получил сильнейший удар в ногу, не успев сообразить, откуда и от кого. Уже утонув в обжигающей лицо пыли, услышал совсем рядом, из-под БТРа, громкий шепот молоденького сержанта: «Лежи, майор, обстрел!».
Сам сержант, ясное дело, был уже вполне обстрелянным афганцем. И вполне можно предположить, что в тот момент спас жизнь офицеру- в этой войне новичку.
Примета сбылась, он прослужил весь назначенный срок. Даже перебрал два с половиной месяца. Каждый знает: до «дембеля» считают не то что дни - часы. На мирной службе ждут демобилизации. А тут война.
Для него - без линии фронта, когда местный житель, которого днем они вроде бы должны защищать, - друг, а ночью – враг. Взрывают технику, стреляют из-за угла, постоянно подстерегает снайперская пуля, то и дело приходится укладывать на землю «салаг», спасать от обстрелов, как его самого в тот первый день. И, самое страшное, провожать домой «груз-200».
Для жены и сына война непонятная, засекреченная. Никто не спросит, да и никому не расскажешь. Отчего еще тяжелее, еще горше.
В тот счастливый день, шестого мая восемьдесят восьмого года, когда Тамара Николаевна разбирала вещи только что вернувшегося мужа, залюбовалась двумя орденами Красной Звезды. И сказала: «Один твой, один мой. За все, что пережила». Он согласно кивнул и улыбнулся своей удивительной улыбкой - доброй, но с грустинкой и какой-то чуть-чуть застенчивой. Отшутился, что может и второй отдать, с него медалей хватит.
У Валерия Федоровича и голос тихий, совсем не командирский. Да, кажется, он ему и не требовался за все время службы - и мирной, и даже там, на войне...
Не любит он, как я поняла, рассказывать о «самых памятных боевых эпизодах», за что получил награды, и на другие привычные журналистские вопросы отвечать. Работа есть работа. Да, боевая, но такую уж он себе выбрал профессию - Родину защищать. В военное училище пошел, можно сказать, по семейной традиции: старший брат тоже офицер.
Дальше - скитания по стране, от края и до края, то север, то юг. Был Львов, знаменитая с гражданской войны «железная» дивизия, был Сахалин. Шел восьмой год керченской жизни, когда получил приказ: «Направляетесь начальником штаба артдивизиона для дальнейшего прохождения службы в составе ограниченного контингента советских войск в Афганистане».
Есть! Пусть не саму Родину защищать, но ее интересы - так объяснили, так и сам понимал. У военных не принято выяснять подробности.
Но потому что военный, он знал, что происходит в той далекой стране. Уже седьмой год оттуда приходили цинковые гробы, в южных городах Союза были переполнены госпитали.
Свою долю металла и он схватил. Сквозное пулевое ранение руки, потом ногу перебило, оказалась просто нашпигованной осколками. Самые крупные врачи извлекли, а мелкие до сих пор выходят. А уж как крутит к непогоде, можно только догадываться.
Лечили его в Одессе, целый месяц. И снова на войну, в ту же часть.
- С каким настроением отправлялись после всего, что увидели, пережили?
Понимаете, солдаты ж у меня, я должен отвечать за их жизнь. В дивизионе 380 человек, они там, и я с ними. Это мой долг. Да, неразговорчив Валерий Федорович, когда просишь рассказать о себе. Но как искрятся его выразительные серые глаза, когда показывает он свою реликвию - громаднейших размеров альбом с «афганскими» фотографиями! Усталые бойцы, только спустились с гор, вернулись с задания. Вот сразу после поражения цели, вот отдыхают, а здесь просто снимок на память - выстроились в ряд. И везде офицер Мартыненко среди своих артиллеристов. Все - равные, потому что у всех одна работа - тяжелая, смертельно опасная.
Он безошибочно угадывает готовый сорваться вопрос...
-«Дедовщины» у нас не было. В Союзе уже процветал этот беспредел. А здесь совсем другое. Солдат прибыл служить воевать. И не могло быть такого, чтобы один другому приказал – принеси, почисть…
Беру наугад фотографию для газеты, где майор Мартыненко рядом со стриженым пареньком. И надо было слышать, с какой интонацией было сказано: «Хороший парень! Володя Савка, наводчик».
И дальше, уже с горечью - что раньше часто приезжал к нему из Черкасской области Владимир Петрович Савка, отец двух сыновей. А теперь так трудно выбраться - ему и другим. Даже позвонить дорого. А уходят ребята - на лету, в рассвете лет догоняет война. Чаще всего сердце, почти каждый переболел малярией, гепатитом. Ну и ранения...
В запас Валерий Федорович ушел подполковником. Пенсия у него как у советского офицера, а она, как известно, заметно отличается от украинской в сторону уменьшения. Отблагодарило Отечество за верную службу. И Тамара Николаевна, как все жены афганцев, достойная разделить с мужем боевые награды, оказалась без работы - сократили. Молодой подполковник трудится в охране и живет воспоминаниями.
Которыми не любит делиться.
